Православие на Сахалине в период японской оккупации: епископ Сергий и отец Николай

В  честь 30-летия Южно-Сахалинской и  Курильской епархии Sakh.online рассказывает историю одного из  самых известных священнослужителей Сахалина. По  случаю юбилея магистр теологии, протоиерей Виктор Горбач рассказал о  судьбе епископа Сергия (Тихомирова), который стал ближайшим соратником равноапостольного Николая (Касаткина) во время его служения на  острове.

17  июня 1861 года по  юлианскому календарю, в  пост Кусунай (ныне Ильинское)  — один из  первых населенных пунктов основанных русскими людьми,  — зашел пароход «Америка» с  грузом продовольствия. Среди его пассажиров был молодой священник  — иеромонах Николай (Касаткин). Его пригласили сойти на  берег, где в  торжественной обстановке при участии всей команды батюшка совершил освящение здания военной казармы, места под строительство часовни, а  также отслужил молебен о  здравии и  панихиду. Этим молодым иеромонахом был будущий святитель Николай Японский, который, как и  митрополит Иннокентий (Вениаминов), был канонизирован Русской Православной Церковью как равноапостольный.

В  том  же году иеромонах Николай (Касаткин) прибыл в  Японию, где начались его миссионерские труды, увенчавшиеся образованием сначала отдельной епархии, а  затем и  поместной Японской Православной Церкви. Ближайшим помощником святителя Николая Японского в  его миссионерских трудах стал епископ Сергий (Тихомиров).

Для сахалинских исследователей особый интерес представляют поездки епископа Сергия на  Южный Сахалин, аннексированный Японией после Русско-японской войны 1904–1905 годов. В  церковном отношении духовное руководство той части православного населения, которое оказалось под властью Японского императорского правительства, перешло к  тогдашнему главе Российской духовной миссии в  Японии архиепископу Николаю (Касаткину).

Японские войска конфисковали православные храмы и  использовали их  как административные или хозяйственные здания, но  во  время трех посещений Южного Сахалина в  1909, 1910 и  1911 годах владыка Сергий смог поднять вопрос о  возвращении храмов верующим и  бесплатной аренды церковной земли.

Согласно японским данным, по  состоянию на  30  июня 1907 года на  Карафуто проживали 208 русских, в  их  числе поляки и  татары  — бывшие подданные Российской империи.  За  три года Владыка Сергий посетил все те  места, где продолжали проживать русские люди, а  также православные представители местных народов и  приехавшие японцы.

Во  время своих поездок Владыка записывал свои впечатления, которые сохранились до  нашего времени. Последнее издание дневников епископа Сергия (Тихомирова) вышло в  издательстве Сретенского монастыря в  2014 году.

Начиналось путешествие так:

«Город Отару на  острове Хоккайдо. 1  августа. Сегодня я  отправляюсь на  Карафуто: так называют японцы Сахалин. Цель моей поездки  — разыскать тех русских, которые там, слышно, еще остались, и  удовлетворить их  духовные нужды; с  другой стороны  — посетить и  успевших уже переселиться туда некоторых из  православных японцев. Сопровождает меня священник из  города Саппоро  — отец Николай Сакураи».

2  августа корабль подходит к  берегам Сахалина, епископ Сергий делает следующую заметку:

«Налево невысокой полосой тянется берег Сахалина, японского Карафуто. Как забилось  бы сердце прежде при виде этого клочка родины, родной земли? Но  теперь в  душе лишь горькое сознание: было наше, да  теперь не  наше? Краска стыда на  лице, боль в  сердце! Мы  прибыли в  город Отомари (бывший Корсаковский пост). Выйдя на  берег, я  достоверно знал только одно: в  деревне Третья Падь есть русский Никита Иванов, к  которому мне теперь и  нужно было прежде всего добраться».

Владыка и  сопровождающий его священник на  телеге поехали в  деревню искать, где жила семья Никиты Иванова. Встретили хозяина дома и  еще одного православного кавказца по  имени Чемиа:

«Условились, что я  в  Третью Падь приеду на  обратном пути из  Тоехара завтра утром; а  они сегодня и  завтра поговеют перед исповедью и  святым причастием».

Дальше миссионеры ехали на  поезде. Владыка отметил в  своем дневнике:

«Выехав в  два часа двадцать минут, мы  в  пять часов дня были уже в  Тоехара. Все русские с  великой радостью встретили меня и  с  „восторгом“ приняли приглашение сегодня вместе помолиться, исповедаться и  приготовиться к  принятию Святых Тайн. Вечером собрались в  нашем помещении, в  гостинице, и  японские христиане, и  русские-православные. Я  с  русскими в  одной комнате, отец Николай с  японцами  — в  другой. С  чего начну? Слезы на  глазах русских, шесть лет не  видавших священника, подсказывали мне, что прежде всего нужно утешить наболевшую русскую душу. И  я  начал „Канон молебный к  Пресвятой Богородице“. Пришлось самому и  петь и  читать. И  горячо молилась душа за  тех, вздохи коих как  бы рассекали воздушные пространства, достигая святого подножия престола Божьего!».

Девять дней длилось первое путешествие. За  это время священнослужитель встретился с  десятками соотечественников, рассеянными по  всей половине острова: «Объехал я  и  юг, и  запад японского Сахалина: слава Богу. А  восточный берег, делать нечего, посетить придется в  другой раз».

Во  второй раз Владыка оказался на  Сахалине гораздо раньше, чем он  предполагал.  В  мае 1910 года по  делам службы епископ Сергий выехал на  Хоккайдо. Находясь недалеко от  Сахалина, он  вспомнил ту  радость, с  которой его встречали земляки. Получив разрешение своего владыки архиепископа, миссионер из  Отару отправился на  Южный Сахалин.  В  этот раз он  для сокращения расходов поехал один. Высадившись с  парохода в  Отомари (нынешний Корсаков), Владыка на  поезде отправился в  столицу губернаторства Карафуто.

«Посетил я  семью японских христиан: Накао Иоана и  Зою… До  слез были обрадованы моим приходом! В  их  доме вечером и  устроили молитвенное собрание. Желая доставить радость русским, я  спел Пасхальную утреню».

Епископ Сергий повторил прошлогодний маршрут. На  пароходе проехал вдоль западного побережья, навестив земляков в  деревне Наяси (ныне село Лесогорское Углегорского района). В  ней проживало около 50 русских.

В  1911 году из  Петербурга пришла радостная новость. Священный Синод принял решение об  открытии на  южном Сахалине прихода. В  его состав должны войти оставшиеся в  японской части острова русские, переселившиеся на  южный Сахалин православные из  японцев и  все православные ороки. Священным Синодом выделялись средства для ежемесячного жалования иерею и  псаломщику. Отдельная сумма направлялась на  содержание учителя для русских детей. Осталось дело за  малым  — за  людьми.

«Но  кто пойдет из  Матушки-России в  такую даль? Кто предпочтет благоустроенным приходам сих разноплеменных и  всюду рассеянных овец Христова стада? Кто, не  прельстившись работой в  организованных уже приходах, возымеет мужество идти на  развалины и  начать снова все организовывать?»,  — писал в  1911 году епископ Сергий.

Настоятелем новообразованного прихода стал молодой священник Николай Яковлевич Кузьмин (1880–1937), выпускник московских богословских курсов под руководством известного миссионера протоиерея Иоанна Восторгова.

Епископ Сергий отправился в  свою третью поездку на  Сахалин не  только с  целью сопроводить и  поддержать батюшку на  новом месте служения. Его задачей стало ускорение вопроса возвращения церковных зданий и  церковных вещей, оставшихся в  южной части Сахалина. Для этого священнослужители посетили резиденцию губернатора Карафуто.

«В  губернаторском кабинете принял нас заместитель губернатора господин Накагава,  — симпатичный человек лет пятидесяти, в  генеральском чине. Мы  представились  ему. А  он  высказал радость по  поводу того, что с  приездом отца Николая русские получают пастыря, попечителя своих  душ. Что  же касается церковных зданий в  Тоехара, Крестах, Галкине-Врасском и  Наясах, то  возвратить их  нам в  собственность здесь, на  Карафуто, есть полное желание. Но  в  Токио вырабатывают какие-то особые правила, по  объявлении коих и  может лишь состоятся официальное возвращение нам церквей. А  до  той поры-де губернатор разрешает нам пользоваться зданиями и  починять их».

Почти месяц епископ Сергий провел на  Сахалине: осматривал храмы в  Крестах и  Галкине-Врасском, собирал по  всему острову церковные колокола, служил литургии и  панихиды, представлял русской общине Наяси отца Николая и  принимал там у  японских властей церковь. Все дела были закончены, и  24  сентября епископ Сергий покинул Южный Сахалин, вернувшись в  Японию.

«Уже в  Японии дописываю сии строки. Что-то поделывают земляки на  Сахалине? Отрезвляются  ли? Дети их  грамоте обучаются  ли? Все  ли уже покрещены, исповеданы, причащены, перевенчаны? А  орочоны? Отысканы  ли они? Утешены  ли после долгого отсутствия пастыря? И  не  потеряли многие из  них драгоценнейшее из  сокровищ  — веру Христову и  души спасение? Пастырей Руководителю! Ты  поддержи отца Николая в  трудном его деле!».

Какие сложности ожидали отца Николая в  его служении на  Южном Сахалине?  Во-первых, православные люди (как русские, так и  коренные жители) жили разрозненно, то  есть приход сахалинского священника был достаточно обширным. Интересное замечание оставил исследователь-этнограф Виктор Николаевич Васильев, посетивший Южный Сахалин в  1912 году.

«Приход его, с  весьма малым количеством прихожан из  ороков, гиляков, айнов, японцев и  русских, разбросался по  огромному пространству всего японского Сахалина, требующему длинных, утомительных разъездов. И  отцу Николаю большую часть своего времени приходилось проводить в  дороге, при самых разнообразных условиях»,  — писал в  своем отчете ученый.

Во-вторых, самой главной сложностью, ожидавшей священника на  Южном Сахалине, был состав его паствы. Почти все русские подданные являлись бывшими ссыльными, отсидевшими на  каторге много  лет. Часть из  них продолжила заниматься подозрительными и  противоправными деяниями.

«Моя паства ведет себя из  рук вон плохо. Только и  видишь ссору, драку и  даже убийство. И  больше всех поднимают скандал каторжане с  Кавказа. Некоторые из  них уже находятся в  японской тюрьме и  на  Сахалине, и  в  Хакодате. Епископ Сергий удивляется, как это можно ухитриться на  каторге опять быть в  тюрьме и  каторге»,  — писал об  этом сам священник Николай Кузьмин в  письме протоиерею Иоанну Восторгову.

Несомненно, для окормления такого «сурового» контингента нужен был опытный пастырь. Отец Николай Кузьмин был рукоположен только за  полгода до  приезда на  Сахалин и  не  имел достаточного опыта, поэтому можно сделать предположение, что в  самом начале служения он  столкнулся с  большими трудностями при общении со  своей паствой. Наблюдая за  ним во  время их  совместного пребывания на  Сахалине, епископ Сергий замечал, что сами жители «не  полетят на  его огонек, если не  тащить их  „вначале“ силой! Не  настолько они нежны, чтобы поразиться святыми порывами пастыря и  с  ним „молиться“ и  „трезвиться“. Им  нужен сильный пестун. И  будет  ли таким отец Николай, силою зовя в  трезвость, страхом спасая из  огня?».

Несмотря на  существующие трудности, священник Николай Кузьмин прослужил на  юге Сахалина достаточно большой срок. Судя по  его письму протоиерею Иоанну Восторгову, отец Николай сам удивлялся тому, что он  находится Сахалине так долго.

«Вот уже я  по  милости Божией и  с  помощью Божией третий год на  острове Сахалин. Третий год не  вижу матушки Руси и  не  молюсь в  ее  храмах. Третий год живу одиноко, почти как в  пустыни. Не  чудо  ли это?»,  — писал священнослужитель.

Официальные документы Российской духовной миссии в  Японии фиксируют его служение вплоть до  конца 1915 года, когда в  отчете о  деятельности Миссии за  1915 году сообщалось, что священник для Сахалина находится в  четырехмесячном отпуске в  России.  Пока остается неясным, возвратился  ли священник Николай Кузьмин в  1916 году на  юг  Сахалина после своего отпуска. Но  сведения о  последних годах его жизни имеются.

На  февраль 1931 года отец Николай являлся священником Ильинской церкви в  селе Ильинское Малоярославецкого уезда Калужской губернии. 1  февраля 1931 года был первый раз арестован. Отец Николай с  четырьмя другими церковнослужителями обвинили в  создании «группировки церковников, которая ведет систематическую антисоветскую агитацию». Священник на  допросе не  признавал себя виновным.

«Проповеди в  церкви я  говорю очень часто исключительно на  религиозные темы, и  в  проповедях я  совершенно не  касаюсь как соввласти, а  также и  мероприятий проводимых советской властью. Во  время исполнения различных треб по  домам, никогда я  со  своими прихожанами никаких разговоров о  соввласти не  вел»,  — подчеркивал отец Николай.

25  февраля 1931 года отец Николай был осужден по  статье 58-й и  приговорен к  пяти годам лишения свободы в  концлагере. После освобождения некоторое время проживал в  Детчинском районе Калужской области. В  ноябре 1937 года он  был вновь арестован и  7  декабря 1937 года приговорен к  высшей мере наказания  — расстрелу. 15  декабря этого  же года приговор был приведен в  исполнение. Предположительно захоронен в  общей могиле в  Тесницком лесу

Епископ Сергий (Тихомиров), после кончины святителя Николая (Касаткина), принял на  себя руководство Российской духовной миссией в  Японии, с  19  мая 1912 он  становится епископом Токийским и  Японским.  Его деятельность была направлена в  первую очередь на  административную организацию Миссии и  повышение богословской и  философской эрудиции среди японских священнослужителей.

После того как Японская Миссия потеряла финансовую поддержку России вследствие революционных событий 1917 года, епископ Сергий неоднократно предпринимал поездки по  местам расселения русской эмиграции на  Дальнем Востоке для сбора средств на  поддержание Миссии.  2  апреля 1931 года ко  дню Святой Пасхи владыка был возведен Московской Патриархией в  сан митрополита.

Нарастающий милитаризм и  шовинизм в  Японии привел к  усилению антимосковских настроений и  к  притеснениям со  стороны японского государства. 4  сентября 1940 года митрополит Сергий был вынужден уйти на  покой, передав временное управление делами Церкви мирянину Арсению Ивасава, пользовавшемуся доверием военных кругов Японии.

Митрополит был выселен из  резиденции при Токийском соборе и  поселился в  маленькой квартире в  пригороде Токио, где продолжал совершать службы для русских и  японских верующих.  В  мае 1945 года его арестовали по  подозрению в  шпионаже в  пользу СССР. Когда владыка был отпущен на  свободу через 40 дней, его здоровье было окончательно подорвано.

Вскоре, 10  августа 1945 года, он  умер в  своей однокомнатной квартире. Отпевание состоялось в  Токийском Воскресенском соборе. Приснопамятный владыка покоится на  кладбище Янака в  Токио, рядом с  могилой равноапостольного Николая Японского, своего великого предшественника и  наставника.

Жизнь и  труды владыки Сергия (Тихомирова) это красноречивое напоминание всем нам о  том, как непросто было сохранить, сберечь Православную веру, выдержавшую войны, гонения и  лишения. Это яркий рассказ о  том, что в  тех непростых условиях православная вера продолжала жить в  сердцах и  душах верующих людей, несмотря на  притеснения. Тем бережнее мы, ныне живущие на сахалинской земле, должны относиться к наследию наших предков, положивших жизнь за то, чтобы на нашем острове стояли храмы, доступные каждому, за то, чтобы мы имели возможность посещать их открыто.

Да, миссионерские поездки епископа Сергия Тихомирова совершались более ста лет назад. Южный Сахалин вновь стал российским, но  главное, что по  его молитвам православная жизнь в  нашем регионе развивается и  крепнет, строятся новые храмы, а  число верующих неизменно растет, ведь вера Христова  — это то, что способно объединить, поддержать и  укрепить всех нас, несмотря ни  на  что.

РИА «Сахалин-Курилы».